Упасть в небо - Страница 150

150

Так сразу понятно, кто здесь главный.

И, пожалуй, замужество и впрямь для некоторых совсем не в тягость.

Астер улыбнулась, явно поймав мою мысль. Порез на руке превратился в тонкую розовую линию.

— Шрама не останется, не бойся. Так, нужно связаться с Мудрейшим. Думаю, нам понадобится его помощь. Есть одна мысль, как нагнать страху на викингов без лишних жертв…

Астер уставилась в стенку.

А я шагнула к Аскани. Захотелось отвести волосы с его лица, но, наверное, не получится? Думаю, я уже понимаю, что за «заморозку» делает Шон. Он останавливает время.

«Верно понимаешь. Это называется стазис. Но это — тоже секрет».

Ладно. Я не болтливая…

* * *

Наверное, наше явление на площади стало для Ульхдаттвара шоком. И для остальных — тоже.

Я уже знала, что конунг, хоть и не отдавал прямых приказов, был в курсе происходящего. Могучерукого не радовал затянувшийся мир с Империей. Он считал, что по праву сильного викинги должны иметь больше, куда больше, чем сейчас. Не просто торговать, а получать дань с прибрежных городов и сёл. И хотя не лез на рожон, но против аккуратных точечных операций не возражал. Только всегда заботился о том, чтобы следы не привели к нему, ставя между собой и исполнителями несколько рядов надёжных посредников и не оставляя свидетелей. Сейчас Ульхдаттвар надеялся, что после того как человеческая магия перестанет действовать, мы все окажемся в его власти. А пока в Империи спохватятся, что наследница герцогства Сайгирн отправилась в гости и что-то долго не возвращается, я уже окажусь связанной с кем-нибудь из его сыновей. С каким-нибудь Альдивом или Торнвалдом. Не важно, что те проявили ко мне интереса не больше, чем я к ним. Богатая прибрежная земля, разъевшаяся за спокойные годы, разжиревшая без грабежей, — куда важнее. А если план провалится, он, конунг, свалит всё на воинственно настроенных отщепенцев, которые просочились в Арнегастхольм вместе с сотнями прибывших на праздник гостей. Как он, Ульхдаттвар, может за них отвечать? Выразит сочувствие, в крайнем случае — заплатит выкуп за кровь — вергельд…

Почему, почему некоторые принимают вежливость и дружелюбие за слабость? Сейчас нам предстояло показать Могучерукому его ошибку.

Не знает конунг, какой вергельд ему придётся заплатить.

Но сейчас узнает!

Мы опустились на помост, оборвав песню скальда. Того самого, Ингрегарте. Астер, уже в другом, алом, как заря, платье, её мужья, по-прежнему белобрысый Шон и я. Тело Аскани, горизонтально висящее в воздухе, было с нами. А ещё двое стреляющих яростными взглядами, перемазанных кровью пленных — Исингдир и Урмаг.

Бредли с Ливом и Каем и присматривающий за ними Танши стояли внизу, чуть в стороне. Рыжик кусал губы, Кай казался жутко испуганным. Взглянув на него, прищурилась — гад продажный! Есть тебе чего бояться!

— Уважаемый Ингрегарте, простите, что прервали вашу песню. — Голос Астер был вежлив, хотя ни ноты просьбы в нём не звучало. — Станьте свидетелем того, что здесь произойдёт!

Скальд кивнул и, подхватив кантеле и свой стул, отошёл в сторону. И замер.

Мы стояли перед огромной толпой. Море голов, рокот голосов, сотни нацеленных на нас глаз…

Арден сделал шаг вперёд и заговорил. Звучно, веско. Каждое слово падало ударом набата, разносясь до дальних уголков площади и заставляя тех, кто ещё не понял, что происходит, поворачиваться к нам и замирать, слушая. Речь шла на викинговском, но я почему-то понимала каждое слово.

— Смотрите, жители Понехъёлда! Смотрите, что стало с тем, кого конунг Ульхдаттвар позвал в гости на праздник, кровью поклявшись в неприкосновенности и безопасности на своём топоре!

Толпа зароптала.

— А вот — те, кто это сотворил! Вы их знаете! Ближайшие соратники Ульхдаттвара — лучший боец его дружины Исингдир и брат конунга Урмаг! Глядите — их руки, они сами в крови! Только это не их кровь, а кровь пятнадцатилетнего мальчика, которого они пытали вшестером, которого собирались лишить души, превратив в раба чёрного орочьего бога, а затем убить! И конунг знал об этом вероломстве! Всё это происходило прямо в его доме!

Гул голосов перешёл в рёв.

Может, мы и были инородцами, с которыми можно обращаться, как с собаками, убить, превратить в раба. Но Арден сумел задеть какие-то струны, которые вызвали настоящую бурю. Наверное, клятвоотступников не любят нигде.

Только где же сам Ульхдаттвар?

«Не волнуйся, сейчас появится», — хмыкнул Шон.

И действительно, толпа расступилась — верховный конунг Восточных островов Ульхдаттвар Могучерукий, расправив плечи, сверкая глазами, широкими шагами шёл к помосту. Следом шагали несколько десятков воинов — на солнце сияли серебром наручи и стальные лезвия огромных секир…

Лорд Арден чуть прищурился. Голос заполнил площадь:

— Я, Император Драконьей Империи и Повелитель эльфов Мириндиэля, Арденариэль эрд Лооʼаллен тер Калариан, клянусь Семерыми, что всё, сказанное мной — правда! И обвиняю тебя, Ульхваттдар, во лжи и вероломстве! На этом топоре ты поклялся своей кровью, что прибывшие гости будут в безопасности? — Секира, которую конунг держал в руках, рванулась, вывернулась и, взлетев, повисла над толпой. И начала стремительно покрываться ржавчиной… кромка лезвия на глазах потемнела, стала осыпаться, как подсыхающий песок. Через минуту от огромного топора осталось одно древко, потом рассыпалось трухой и оно.

Арден уставился в упор на Могучерукого. Казалось, из глаз Повелителя летят молнии. Сейчас огромный конунг в его медвежьей шкуре казался маленьким перед высоким эльфом.

150