Упасть в небо - Страница 55

Взглянул в мои круглые глаза. Опустил нос вниз, оглядывая себя. Усмехнулся.

— Бывает. Время не тяни — делай зеркало!

Я сосредоточилась, собирая из воздуха влагу и одновременно творя морок.

Шон посмотрел на своё отражение, пригладил вихры на голове. Подмигнул:

— Молодец! С фантомами металлов потом объясню, в чём закавыка. Есть там тонкость… А теперь пойдём глянем на подсвечники.

Этаж ещё не спал. Бредущая из туалетной комнаты с зубной щёткой и расчёской в руках Тайлин вытаращилась на незнакомого типа в чёрном балахоне, появившегося из моей комнаты. Шон, проходя мимо, фыркнул и сообщил мне ментально:

«Интересные мысли у вашей старосты в голове».

И замолк.

Нет, не стану спрашивать, что он там увидел. Спорить могу, что Тайлин сама поделится завтра и со мной, и с Бри, и с половиной остального этажа. И пусть её.

«Хм-м, и правильно. На всех оглядываться — шея отвалится. Ну-ка стой! — Мы затормозили на лестничной площадке между вторым и третьим этажом. Шон уставился мне в глаза: — Ясно, кузнечик. Но нехорошо, что давать отпор всяким скунсам вонючим ты ещё не научилась… Ничего, это придёт. А этого Ансония я сам Арисию заложу. И под это же дело, как рассосётся текущий кризис, предложу устроить студентам Красной башни летнюю стажировку с храмовым уклоном — за лето стажеры могут облететь все города и монастыри покрупнее, посмотреть на руководство. Но, сама понимаешь, на такое нужно „добро“ Главного Настоятеля. Почва скользкая, самодеятельность тут недопустима. Ну, кроме совсем явных случаев вроде сегодняшнего. Но я же говорил: Лариша тебя слышит!»

Не знаю, чем я Рыжей приглянулась, просто буду ей благодарна.

«Шон, а что с горами?»

«Песочные часы представляешь? С перемычкой посередине? Так мы сейчас доползли до такой перемычки. Почти у ваших южных границ, кстати. Там цепь главного хребта отворачивает к западу и обрывается. Начинается другая. А между ними — каньон с речкой по дну. И проходов туда-сюда раз, два и обчёлся. Их контролируют — причём незаметно — злобомеры и сильные маги. А мы — сама видишь — умагичились до упаду. И дел нерешённых за полтора месяца в Ларране гора накопилась. Да, по поводу Ларрана, — лично тебе привет от Рола тер Саргайла. Он услышал от деда, что ты была на Совете в январе, спрашивает, когда снова будешь?»

А я откуда знаю, когда буду? Это уж как сам Шон решит.

«К середине марта, думаю, всё устаканится. Ну у вас и погодка — в Ларране снег уже потихоньку тает. А в Галарэне скоро миндаль зацветёт».

Про миндаль я только читала. Красиво, наверное. Попаду в Академию — посмотрю.

Я дулась от гордости, пока Шон крутил в руках расставленные на столе в учительской подсвечники.

— Такое и вправду в музей не стыдно. Рыбки смешные. И с турмалинами ты красиво придумала — я ничего подобного не встречал. Думаю, это бы даже эльфам понравилось… Знаешь, потом поучу тебя гальванопластике — интересная штука, большие возможности. А теперь давай поговорим…

Шон опустился в стоящее у стены кресло. Я опять вздохнула — тощий, как складная линейка. Вон коленки как торчат!

— На себя погляди, кузнечик! — беззлобно подколол маг. — Садись рядом, смотри в глаза. Попробую понять, с чего тебя на шахматы потянуло…

Три минуты спустя Шон озадаченно почесал затылок.

— Резерв вырос, математика даётся легче, эйдетическое мышление сделало просто рывок, мм-м… логическое тоже не в прогаре.

— Шон, что такое «эйдетическое»?

— Мышление при помощи образов предметов и действий, а не их понятий, как в привычном абстрактно-логическом… — начал Шон.

Так, зря я, наверное, об этом спросила. Ни фига не понимаю… Но, вроде, звучит неплохо. Слова запомню, потом в своей энциклопедии посмотрю. А сейчас просто порадуюсь тому, что всего стало больше, а не меньше.

— Хотя если б у тебя изначально мозги не были свёрнуты набекрень, как у меня самого, всё могло бы закончиться совсем по-другому…

— Как? — говоря, я разглядывала мысок ноги, которой болтала, сидя в кресле.

— Как-как. Слюни бы пускала… Но, выходит, Мраки понимали, что творят. И что мы будем с этим делать, кузнечик?

— Не знаю. Но если хочешь услышать моё мнение, я бы попробовала ещё, только порции сделала поменьше, чтобы три дня потом не рвало, словно меня не на шахматы, а на солёные огурцы потянуло, — подняла я взгляд на Шона.

Тот заморгал на меня и икнул. Я прыснула — как же он смешно хлопает глазами!

— Ну ты и ляпнешь иногда… Но пользы от тебя уже было немало — и со злобомерами ты живо сообразила, и гномов засекла. И есть предчувствие, что ещё понадобишься… Вот только ты сама-то понимаешь, что творишь?

— Стараюсь стать сильным магом? — пожала я плечами.

— Нет. Стараешься стать орудием богов. А орудия во время тяжёлой работы ломаются. Так что подумай дважды, малышка, надо ли оно тебе?

— Если нужны орудия, значит, есть работа, которую нужно сделать. Лариша точно не злая. И если я могу помочь — буду помогать.

— Хорошо. — Шон задумчиво погладил подбородок со следами тёмной щетины. — Есть ещё вопрос. О твоём женихе. Думаю, кое-что ты должна узнать.

Я насторожилась. Что не так с Аскани? Почему у Шона такой вид, словно любимая колба лопнула?

— Я тебе уже говорил, да ты и сама видишь, насколько в твоём женихе сильна эльфийская кровь.

Ну и?.. Я уже поняла, что уши Аскани, и не только их, мне велено оставить в покое.

— Я не об ушах. А о душе. У эльфов есть такая штука — называется «любовь-судьба». Когда человек влюбляется раз и навсегда, и полюбить в жизни ему дано лишь однажды. Такими узами связана императорская семья. Так вот, Тиану считает, что у Аскани к тебе — любовь-судьба. Понимаешь, что это значит?